А еще у моих друзей дома имеется старенький дедушка.
Дедушка всю жизнь проработал охранником, то есть ВОХРой, а сейчас ничем
особенным не занят. Примерно раз в неделю он наведывается в гости к
своему земляку, откуда возвращается поздно, причем очень хорошо поддатый
и возбужденный "разговорами за жизнь".

Возвращение дедушки из гостей трудно не заметить: еще в подъезде ( а там
звук гулкий) с первого этажа слышится: "Я, блядь, того... ты, твою!
Какого? Нутыбля! Я, хватаешь !
Яйца-то щас! поотшибаю! Я блять падлу! косорылую! урою нах без замаху!
Как стоишь?! ты че, ебнулся?! Упал - отжался! ты че вые.... че выя...
Гавно - через тряпочку! Сосать! У лягушки хуй! Зеленый!"
(это дедушка так сам с собой разговаривает).
Когда его впускают в дом, он немного еще, бывает, пошумит:
"Ша, фигура! Всем - сосать! Аидитынах! Пидарасы... демократы... мать
вашу !
На параше... сгною... целку.. надвое. Порву я кому сказал гниду. "
Но вскоре дедушка устает материться, и его успокаивают, раздевают,
отводят спать.
Засыпая, он еще немного бормочет невнятно:
"С-суки.. суки-суки-суки-и... в каструли.... срать..... будете......
х-хуяссее.....".

Попугай на дедушкины маты никак не реагировал, видимого внимания не
обращал.

Но вот однажды ночью весь дом был разбужен громкими попугаичьими воплями
из клетки:
"ПИЗДЕЦ! ДА Я УПАЛ НАХ! ЕБНУЛСЯ! ЛОМАТЬ НАДВОЕ! БЕЗ ЗАМАХУ! ХУЯСЕ!"
Причем дедушкины интонации попугай воспроизводил в точности.
Что же оказалось? Попугай, задремывая, топтался на своей жердочке в
клетке, ну эта жердочка переломилась и полусонный попугай свалился.
Ну, и сказал все, что полагается говорить в таких случаях.

Помните такой анекдот о пятилетнем грузинском мальчике, который все не
говорил ?
А потом однажды сказал: "Лобио несоленое", Ну, все ахают: "Гоги, а
почему ты раньше молчал?"
- "А раньше все в порядке было".

Все-таки жизнь, согласитесь, ярче и богаче любых анекдотов.

После окончания мединститута мой отец работал в небольшом районном
центре, городке, где все друг друга знают, а профессия врача- одна из
самых уважаемых профессий. Об этом знали все, кроме ГАИшника Пэтра.
Пэтро любил останавливать хирургов, потому что знал их привычку снимать
послеоперационный стресс антишоковым раствором (кто не знает состав- 50%
спирт, 50%- глюкоза). Врачи за это пристрастное отношение отвечали Пэтру
взаимностью, беда была в том, что Пэтро имел конституцию былинных Ильи
Муромца, Алеши Поповича и Добрыни Никитича вместе взятых, не болел
вообще и к врачам обращялся только за тем, чтоб забрать права или лишить
месячного заработка (на выбор).
Но случилось Пэтру останавливать мотоциклиста-нарушителя оригинальным
способом. Видя отсутствие реакции на требование его (Пэтра) жезлом
остановиться, Пэтро не долго думая прыгнул на мотоциклиста, прижав его к
земле всеми своими 150 килограммами. После инцидента мотоциклист попал в
хирургию с переломами, а Пэтро, сопровождавший бедолагу- нарушителя,
решил зайти к дежурному хирургу на предмет проверки своей правой ноги
(после недавнего столкновения с мотоциклом она у него побаливала).
Трудно описать словами внутреннее ликование хитурга при виде Пэтра на
кушетке с задранной штаниной и испуганными глазами. И трудно описать
самообладание ентово же хирурга, чтобы это ликование не выразить
радостным воплем или гримасой счастья. Хирург сделал паузу, тщательно
моя руки, затем подошел к "больному". Внимательно выслушал, где болит;
одев зачем-то фонендоскоп в уши чего-то там послушал в коленке Пэтра, и
покачав от безысходности головой, берет тюбик с йодом и рисует спичкой
полоску, отчертив часть ноги Пэтра ниже колена.
- Извините, Пэтро Ивановичу, нужен консилиум.
Сказал хирург и вышел из кабинета, еле сдерживая смех. Одурев от
страшного слова "консилиум" и однозначного знака на ноге, означающего
ампутацию ноги до колена, Пэтро сидел и ждал, что будет дальше.
В это время перед дверю кабинета послышались сдавленный смех и возня. В
кабинет с серьезными лицами зашли другой хирург и главврач. Посмотрев на
маркировку йодом на колене они возмущенно вытерли ее ацетоном, ругая
между собой некомпетентность молодого хирурга латинскими словами. Пэтро
понял, что произошла врачебная ощибка, что молодой хирург незаконно
хотел изьять его (Пэтра) собственность, к которой он уже так привык.
Цвет лица Пэтра стал из зеленовато белого приобретать его исконный
буряковый оттенок. Тем временем хирург и главврач, дотерев йодную линию,
извинились перед Пэтром, мол врач молодой, опыта еще мало, мол линию
надо было чертить НЕ НИЖЕ А ВЫШЕ КОЛЕНА........
PS Прийдя в себя после обморока Пэтро уяснил для себя две вещи:
1. Врачи, подумав, решили лечить ногу и обойтись без ампутации.
2. Труд хирурга несет в себе такое нервное напряжение, что не стоит
пренебрегать средствами снятия стресса, даже если это антишоковая
жидкость. После этого права у этих самоотверженных людей Пэтро больше не
забирал.